====> Тёмный переулок

Путь до ресторана в общей сложности занял минут двадцать, и всё это время кукла молчала. Она вполне могла поймать такси, но подумала, что никто не захочет останавливаться, глядя на трезубец. Да и этот подросток мог устроить невесть что, так что таксист мог вызвать полицию, а уж убивать полицейских – это совсем извращение. Да и работы можно лишиться, ибо вряд ли кто-то захочет спать с человеком, которого показывают в криминальных новостях. Во всяком случае, дошла эта весёлая парочка без каких-либо приключений, что уже хорошо.
Зайдя в просторное трёхэтажное помещение с высокими потолками, Мора, не отпуская подростка, усадил незнакомого приятеля за столик у окна, а сам сел напротив него. Акселератор постоянно приходил сюда со своими клиентами, так что обслуживающий персонал его отлично знал. Да и сам парень знал каждого лично, но это не мешало ему поражаться красоте данного ресторана. Он был похож на ледяной или сказочный дворец, которые обычно рисуют в комиксах манги. Ожидая прихода официантки, кукла начала всматриваться в ночной Токио сквозь нетолстое, но прочное стекло окна. Ресторан находился в центре города, так что на улице даже ночью было оживлённое движение. Люди, подобно муравьям бегали из стороны в сторону, торопились куда-то, сбивались в группировки или просто возвращались домой с работы. Где-то автомобилист ругался с пешеходом, которого чуть не сбил, а где-то гоготала весёлая компания. Мора подумал, что эти люди слишком жалкие для того, чтобы жить на этой Земле. Однако жалкими были не все. Вон та беременная женщина, к примеру, заслуживает жизни, как и та смеющаяся компашка, а вон тот толстый мужичок с блестящей лысиной, который так забавно бежит куда-то, жить не достоин. Когда Акселератору наскучило наблюдение за горожанами, он перевёл свой взгляд на подростка и улыбнулся ему. Всю антипатию, которую он успел вызвать у куклы в том переулке, словно рукой сняло. Возможно, виной этому послужил тот самый поцелуй, а возможно и тот факт, что наркотическое опьянение спало.
– Ты, кстати, ананасовая фея, так и не назвала своё имя. Что-то мне подсказывает, что кличка «ананасовая фея» тебе не очень сильно нравится. По крайней мере мне жутко не нравилось, когда Флавио называл меня домовёнком Кузей. Акселератор ещё нормальная кличка, но домовёнок Кузя... – Мора тяжело вздохнул, после чего усмехнулся и с издевательскими нотками во взгляде посмотрел на парня. – Кстати, я думал, что твои гордость и ЧСВ зашкаливают до невозможного, из-за чего ты не расскажешь мне о своих тайнах, но я ошибся. Если ты втоптал свою гордость в землю и поцеловал меня ради своих каких-то корыстных целей, то ты спокойно можешь ответить на заданные мною ранее вопросы. И если ты попытаешься убежать, то тебя здесь непременно остановят, дорогой. Так что советую ответить сейчас, чтобы потом не было напряжённых ситуаций. Во всяком случае, мне ты можешь доверять, ибо я по себе знаю, что такое «страшная тайна».
Акселератор протянул руку к ошейнику и выключил его, решив, что сейчас опасаться нечего. Как только юноша совершил это действие, к столику подошла молоденькая официантка с длинными волосами. Ей было лет двадцать пять, она была хорошо сложена, да и лицо её было милым. Девушка кивком поприветствовала нового приятеля куклы, а потом обратилась к самому Тайному сыщику.
– Здравствуйте, Мора, Вы уже что-нибудь выбрали? – спросила девушка, кивком указывая на лежащее на столе меню. Голос у неё был мягкий и ассоциировался у Акселератора с перьевой подушкой, на которой он спал в далёких сороковых годах.
– Да я же наизусть меню знаю, Асами! – улыбнулась кукла. – Принеси-ка мне, пожалуйста, два бокала Шато Троплон Мондо Гран Крю Классе Сент-Эмильон, салат-коктейль с авокадо и манпар. И можно, пожалуйста, сначала манпар принести? Согреться хочется, а то я весь мокрый.
– Да всё что угодно! А может, лучше штрудель, а не вино? Ну, чтобы согреться.
– Нет, вот сегодня я хочу именно вино, иначе никак. Ах, да, когда тот молодой человек будет заказывать, – Мора кивнул в сторону сидящего напротив него подростка, – запишите заказ на мой счёт, хорошо? И счёт надо принести сразу, да!
– Да без проблем! – улыбнулась Асами.
Теперь официантка внимательно смотрела на юношу, а Мора вновь уставился в окно. Стук тяжёлых капель дождя по стеклу утомлял его, так что парню в какие-то моменты чертовски хотелось спать. Однако само присутствие этого странного подростка, что в данный момент сидел напротив него, будоражило сознание Акселератора, снимая сон.
И всё же натерпелся я за сегодняшний день. Сначала Ёсикава, теперь эта ананасовая фея... Видимо моя девственная задница так и жаждет нарваться на приключения.

Мукуро чем-то походил на ребёнка из детского дома, решил Мора. Обычно сироты из приютов стараются не подпускать людей близко к себе. Они проявляют интерес ко взрослым, смотрят на них, словно на зверей в зоопарке, а потом, когда один из этих «зверей» приближается слишком близко, они начинают кричать от страха, боясь подпустить его к себе. Рокудо был таким же. Это несколько забавляло Акселератора, но в это же время настораживало. Насколько он знал, обычно именно такие люди оказываются какими-нибудь психически больными, а в итоге становятся убийцами, серийными маньяками, педофилами и так далее. Во всяком случае этот парень пока ещё просто подросток, так что у него ещё есть шанс выйти в люди.
Как только Мора услышал заказ Рокудо, он невольно оторвался от окна и, округлевшими от некоторого шока глазами, посмотрел на подростка. Бутылка бургундского... Неужели, в этого ребёнка столько влезет? Вот уж точно юный алкоголик. Усмехнувшись, кукла сложила руки замком, опёрлась на локти и положила на свои кисти подбородок. На лице её сияла лукавая улыбка, которая ещё сильней натягивала морщины под кукольными глазами.
– А тебя, видимо, мать не учила хорошим манерам, Мукуро. Если она у тебя, конечно, вообще была. Ты похож на ребёнка из детского дома, так что возможно, что так оно и есть. Но меня это не очень-то и интересует. Я просто дам тебе совет: если не хочешь остаться без какой-либо части тела, то будь более вежлив со старшими. Лично мне уже иногда начинает казаться, что без головы бы тебе было лучше. Ладно, не воспринимай всерьёз, это я так, не со зла.
Что же касается смягчения обстановки, то ты бы мог обойтись обычной шуткой. Люди любят анекдоты, я не исключение. И всё же ты выбрал поцелуй. Интересно, а если бы я был здоровенным качком в два метра ростом, ты бы тоже меня поцеловал, м?
Мора тихо засмеялся. Сейчас он почувствовал такое облегчение, какое не чувствовал уже несколько месяцев. Он часто сидел в этом ресторане со своими клиентами, но это был лишь страх одиночества. Сейчас же он мог спокойно побеседовать с этим причудливым подростком, что ведёт себя таким назальным образом. И, чёрт побери, сколько бы Акселератор не говорил, что нужно уважать старших, ему нравились люди, не зависящие от этих стереотипов. Тихо вздохнув, юноша поднял глаза к потолку.
– Во всяком случае, Мукуро, я добьюсь своего. И всё же задам тебе ещё один вопрос: почему ты ходишь ночью по улицам Токио? Мало того, что это опасно, так ещё существует такая штука, как комендантский час. Тебе повезло, что ты встретил меня, иначе ты бы сейчас мог спокойно сидеть в отделении для несовершеннолетних.

Смех Мукуро обволакивал Акселератора от макушки головы до самых пят, звоном отдавался в его пустой голове, будоражил нервы. Этот столь странный смех настораживал и успокаивал одновременно, но, тем не менее, Мора чувствовал себя не в своей тарелке. Этот смех напомнил ему оккупацию Японии русскими войсками. В нос парню ударил резкий запах тухлятины и ещё свежей крови, а в глазах всё поплыло. Юноша прислонил правую ладонь ко лбу и тихо застонал, так тихо, чтобы не услышал Рокудо. Это был даже не столько стон от боли, сколько проявление жалости к самому себе. Парень попытался вспомнить, что говорил ему доктор.

«Надо просто глубоко вдохнуть и выдохнуть. Да, вот так вот. Должно помочь.»

Акселератор глубоко вдохнул и выдохнул. Действительно, помогло. Самочувствие вернулось в норму. Тогда альбинос вновь начал внимательно слушать своего нового знакомого, что так странно смеялся. На кукольном лице замерло выражение абсолютной серьёзности, какое обычно бывает у солдат, что готовы принять смерть в обмен на патриотизм.
-Повезло? Да неужели? Не беспокойся, мне не пришлось бы сидеть в отделении для несовершеннолетних. Мой трезубец ведь не просто аксессуар для пафоса.
Мора посмотрел на трезубец, что лежал возле него, а после перевёл взгляд на окно. Как бы то ни было, а этот парень однозначно отличался от тех людей, что сейчас ходят по улицам Токио. Пусть Акселератор и не был ясновидящим, но это он мог сказать однозначно.
– Трезубец или не трезубец, но даже если ты обладаешь какими-либо способностями, то японская полиция сильна. Если же ты грохнешь кого-нибудь из них, то за тобой начнётся охота, а если за тобой начнётся охота, то спокойная жизнь кончится. Ты вряд ли сможешь трахать своих девушек и распивать спиртные напитки с друзьями, если за тобой будут охотиться власти. Наказания для кукол нет, так что мне за убийство ничего не будет, а вот ты ответишь по всей строгости закона.
Дальше же Мора посмотрел на Асами, что принесла заказ и счёт, после чего улыбнулся девушке. Открыв счётную книжечку, юноша положил в неё нужное количество денег и отодвинул на край стола. Придвинув к себе манпар, он начал спешно его есть, чувствуя, как согревается изнутри. Однако ему не было суждено испытывать это чувство, когда пища проходит по пищеводу и попадает в желудок, и это несколько огорчало парня.
Буквально через минуту от супа не осталось и следа. Тогда Акселератор тихо вздохнул и проводил взглядом Асами, что подошла, чтобы забрать счёт.
– Асами хорошая девушка и очень красивая. Она раньше была танцовщицей, но из-за травмы не смогла продолжать это дело. Отчим ненавидел её, так как у него не было ног и он не мог ходить. Этот мужчина издевался над бедной Асами, а мать не обращала никакого внимания. Нельзя сказать, что я испытываю жалость к этой девушке, но меня поражает то, что она не сломалась. Обычно нынешняя молодёжь слабая и крайне ранимая. До того слабая, что мне больно смотреть на этих людей. И в это же время они так жестоки! Настолько жестоки, что я чувствую себя гораздо большим человеком, чем они.
С этими словами Мора достал из бокала с салатам креветку и засунул её в рот. Прожевав это страшное существо, юноша потянулся к бокалу со своим вином и, прикрыв глаза, сделал первый глоток. Вино было холодным и сильно контрастировало с манпаром, из-за чего во рту появился странный привкус. Запихнув в рот ещё одну креветку, Акселератор облокотился на спинку дивана и с серьёзным лицом посмотрел на Мукуро.
– А вот тебя мне жалко. Ты всё же закрылся в себе, а этого делать нельзя. Меланхолия – один из смертных грехов. В прочем, это не моё дело.

Дожёвывая очередную креветку, Мора подумал, что это странно. Странно есть креветки и запивать их вином, а не шампанским. Наверное, всё же надо было брать Мондоро, а не Шато Троплон Мондо. Шампанское, конечно, не такое крепкое, но оно лучше успокаивает. Поднимающиеся пузырьки газа выглядят вполне мило и в каком-то роде интересно, а при попадании в горло, приятно обжигают его.
Допив первый бокал вина и доев креветки, Акселератор вздохнул, оценивая взглядом бокал из-под салата, на дне которого лежало авокадо. Юноша никогда не ел этот фрукт. Он вообще заказывал салат-коктейль с креветками только из-за этих тварей, что так причудливо плавают в море. Закрыв глаза, кукла представила море, в котором плавают всякие каракатицы, и усмехнулась. Это зрелище показалось ей забавным.
Когда Мора открыл глаза, он посмотрел на Мукуро, что только что залпом осушил один бокал вина. И всё-таки странным был этот парень. Пусть он и обладает какими-то способностями, но Акселератора волновало вовсе не это. Почему-то подросток вовсе не походил на своих сверстников, хоть внешне выделялся лишь своим правым глазом. При первом взгляде на Рокудо можно подумать, что он один из миллионов обычных людей, но если начать общаться с ним ближе, то понимаешь, что это всё совершенно не так.
Смотря на Мукуро, Акселератор вспоминал ту палату, в которой когда-то лежала Акане. Её положили туда после того, как у неё случился выкидыш, в результате побоев Николая. Там она пролежала около недели, так как были какие-то осложнения. Ежедневно Акселератор со своим создателем приходил навестить подругу. С ней в палате лежали ещё две женщины, которые были намного старше самой Юкико. Одна из них была женщина лет сорока пяти, а другой было не меньше шестидесяти. Они постоянно стонали, но не столько от боли, сколько от жалости к себе. Та, что была самой старшей, стонала почти постоянно. Рядом с её кроватью находилась кнопка вызова врача, на тот случай, если ей станет совсем плохо. Наблюдательный Мора подметил, что эта женщина, скорее всего, одинока, так как на её полке не появлялись новые предметы, никто не приносил ей вкусной еды, никто не навещал. Она болела раком. Всё её тело было покрыто гнойниками, которые были последствием приёма медикаментов, а лицо распухло. Но женщина постоянно красилась, следила за собой, подводила губы, а иногда даже улыбалась и смеялась над своей собственной внешностью, не осознавая, что та уродина в зеркале – и есть она. Мора побаивался её, понимая, что женщина совсем вышла из ума. И однажды ей стало плохо. Акане в это время спала, а Мора и Тору сидели возле её кровати. Тогда женщина захрипела, а после хрип превратился в какой-то крик. Тогда кукольный мастер запретил своему творению поворачивать голову, быстро нажал кнопку вызова врача и закрыл глаза альбиноса рукой. Женщина захлёбывалась в собственной рвоте, однако из-за мощной мужской руки, Мора не мог этого видеть, только слышать. Оно и к лучшему, наверное. Единственное, что удалось узреть парню – выпученные глаза мёртвой женщины. Они настолько сильно вылезли из глазниц, что он еле сдержался, пытаясь не засмеяться. Юноша прекрасно понимал, что такое смерть, но картина была забавной, не смотря на всю её жуткость.
Интересно, а Мукуро узнаёт себя в зеркале? Он не очень-то похож на сумасшедшего, но всё равно странный.
Уставший от многочисленных размышлений, Мора пододвинулся к подростку и положил руку ему на плечо, заглянув в глаза. Альбинос убрал прядь волос за левое ухо, но не отвёл неподвижный ярко-красный взгляд. Он как будто бы старался прочитать что-то в разноцветных глазах иллюзиониста, что-то, что было написано очень мелким шрифтом.
Вскоре парень расплылся в лукавой ухмылке. Он смог это сделать. Он прочитал. «Нельзя сразу выдавать свои козырные карты», - когда-то говорил Куро. Он вообще любил сравнивать всё с картами и часто в них играл, не без мухлёвки, конечно. При всей своей ненависти к этому существу, Акселератор должен был признать, что в данном случае он прав.
Тихо усмехнувшись, кукла уткнулась лбом в лоб подростка, вновь начала всматриваться в его глаза.
– И от чего ты так устал, Мукуро? Весь на нервах, а это очень вредно для развивающегося организма...

Мукуро явно не относился к тем людям, что встречают гостей с распростёртыми объятиями. Вот и сейчас парень всем своим видом показывал альбиносу своё недовольство. Рокудо отстранился от куклы, взял в руки вино и посмотрел на Акселератора, что в данный момент лукаво улыбался. Он точно знал, чего не хватает этому парню. Любви. Как и все подростки, иллюзионист нуждался в любви и понимании, желал видеть перед собой друзей и опору, но ничего этого не было. Это забавляло Акселератора, ведь не смотря на то, что с одной стороны ему некому было рассказать о своих проблемах, он был вовсе не одинок. А как и любой другой моральный урод, Мора очень любил, когда у кого-то нет того, что есть у него, из-за чего этот «кто-то» страдает. Но всё же Мукуро был не так прост, как другие люди. Он нашёл, что ответить.
-Я уже говорил, что это не твоё дело, Мора. Неужели тебе так нравится рыться средь чужих тараканов в голове? Уверяю, ты ни чуть не лучше, чем я сейчас. Когда я тебя увидел, ты нюхал кокаин. Наверняка у тебя до этого какой-нибудь неприятный случай был, но я же этим не интересуюсь.
Мора вздрогнул и убрал с лица ухмылку. Подростку удалось задеть его за живое, и кукла даже не собиралась это скрывать. Она чуть опустила голову и, обхватив себя руками, уставилась в окно, делая вид, что внимательно рассматривает прохожих. Однако эти люди вовсе не интересовали Акселератора. Он вновь вспомнил Ёсикаву, но на этот раз вспомнил его целиком. Перед глазами встало не просто его лицо, покрытое мелкими морщинками, но и всё тело, начиная от формы ушной раковины и заканчивая его возбуждённым членом. И вроде бы самый обыкновенный человек, которого можно убить лишь одним движением руки, но Мора его боялся. Он прекрасно понимал, что без своих способностей он будет гораздо слабей даже пятилетнего ребёнка, как в физическом, так и в моральном плане. Почувствовав отвращение к самому себе, юноша тряхнул головой, стараясь выбить из неё образ Ёсикавы, но вместо этого ему довелось вновь услышать столь ненавистный голос. Тогда Мора зажмурился и попытался себе представить русское поле, что было целиком и полностью усеяно бабочками, а среди этих бабочек стоял Тору и ловил их без сочка, прямо в свою шляпу. Это обычно помогало кукле в подобных ситуациях, и сейчас тоже начало помогать. Но в голове послышался режущий слух смех Ёсикавы, который настолько сильно замарал образ Тору и его бабочек, что Акселератор не смог сдержать эмоций. Пара жалких слезинок выскользнула из его глаз, обожгла холодные щёки куклы и, сорвавшись с острого подбородка, разбилась о брюки парня. На этом представление закончилось. Вытерев рукой глаза, которые, к слову, ещё не успели покраснеть, юноша повернулся к Рокудо. На его лице сияла чуть заметная ухмылка, а её обладатель буквально навалился на подростка, вцепившись в него своими наглыми глазищами.
– А с чего ты взял, что если кто-то нюхает кокаин, то он находится в состоянии уныния? Есть просто зависимые люди, а кто-то принимает наркотики от хорошей жизни. Однако в данном случае ты прав, со мной действительно случилась одна крайне неприятная вещь, но даже если бы тебе было интересно, я бы не рассказал, ведь это связано с работой. Не хочется наступать на эти грабли второй раз.
Акселератор чуть отодвинулся от Мукуро и взял в руки свой бокал вина. Сделав два больших глотка, юноша вновь пододвинулся к иллюзионисту, перекинул левую руку, в которой он держал бокал, через шею парня, поднёс его к своим губам и сделал ещё один глоток. На этот раз на кукольных губах осталось несколько кроваво-красных капель, которые кукла слизала своим чуть заострённым языком, хищно обнажив чуть выступающие клыки.
– Но ты слишком плохого обо мне мнения, Мукуро, слишком плохого. Знаешь, что мне сказал тот немец? Ох, блядство, он же меня тогда умудрился полапать... В каком же году это было? Ах, да, послевоенное время, когда в крови некоторых ублюдков ещё остался азарт. Боже, я никогда не забуду те эмоции, когда он прижимал меня к себе! Отвращение, страх, ненависть... Мне так хотелось плюнуть ему в лицо, но я струсил. Но эти слова, в тот момент, когда его рука скользнула чуть ниже моего бедра... Вот, что он сказал... – альбинос приблизился к уху Рокудо и, тихо выдохнув прямо в его ушную раковину, начал нараспев шептать. – Du bist das schonste Kind von allen! Ich halt dich wie mein eigen Blut. Du bist das schonste Kind von allen! In mir ist auch das Bose gut...
Дальше же юноша оторвался от уха подростка и допил своё вино, пустой бокал поставил на стол. Чуть прогнувшись, Мора вновь приковал свой взгляд к Рокудо.
– Ты не думай, я вовсе не такой, каким кажусь. Я ведь... менестрель. Просто спятивший менестрель.
В битве равны перед смертью Сказитель и Воин, это всем известно. Пусть обучали меня науке владенья оружьем, всё же певцу не под силу воителем стать. Меч менестрелю держать тяжело и ненужно, ещё тяжелее его для убийства поднять...
Теперь Мора просто смотрел в разноцветные глаза Мукуро. В красных глазах читалась обречённость, но бледное лицо было спокойным. Он понимал, что война вновь началась, но в этой битве он обязан устоять.

Не надо быть пророком, чтобы понять, что между двумя парнями стоит толстая стена непонимания. Если бы кто-то наблюдал со стороны, то он бы непременно понял, в чём же  тут дело, но Мора был не в силах это сделать. Он находил явные сходства между собой и Мукуро, но не мог понять, почему же иллюзионист не может понять его. Однако это было не так важно, чтобы уделять этой вещи столь много внимания.
Отпустив Рокудо, Акселератор поднял взгляд к потолку и тихо промычал, словно пытаясь собраться с мыслями. Однако это действие было всего на всего просто рефлексом на подобные ситуации, в которые кукла попадала не так уж и часто.
Но ведь и потолки разные, хотя все они называются потолками! – вдруг пронеслось в голове альбиноса, – Есть натяжные потолки, плиточные, зеркальные и так далее. Плиточный потолок, к примеру, никогда не сможет понять натяжной, но всё-таки останется потолком. Такой же принцип ведь действует и с людьми, разве нет?
Всё-таки Мора любил приводить довольно-таки странные сравнения, но эти сравнения зачастую оказывались крайне точными. Расплывшись в ухмылке, парень в очередной раз подметил свою гениальность.
– Да, я люблю говорить, – начал Мора, не отрывая свой цепкий взгляд от потолка. – А о чём мне с тобой говорить, кроме как о своём прошлом? Все эти банальные разговоры о погоде, политике, развлечениях уже осточертели. О тебе я не могу говорить, так как просто тебя не знаю. Мне остаётся говорить только о себе, а если быть более точным, то о своём прошлом, так как я и сам не очень хорошо знаю себя. И да, ты можешь считать меня чрезмерно болтливым, и ты будешь прав. Дело в том, что человек – единственное живое существо, обладающее речью. Я сейчас не говорю об Ехо, где, к примеру, тот же самый Хуф – пёс господина «па-а-ачтеннейшего начальника», может пользоваться безмолвной речью. Но ведь и у него речь не такая складная, как у людей! «Мора – грустный – не надо.», «Мора уходит...», «Море страшно – плохо» – это всё очень мило, но надоедает. Только человек может так хорошо владеть речью, может мыслить. А мышление напрямую связано с речью, не так ли? Пока человек не освоит речь, он воспринимает лишь образы. Например, скажешь маленькому ребёнку слово «кошка», а он не поймёт, что за звуки ты такие издал. Если же, к примеру, сказать слово «кошка» ребёнку уж лет четырёх, то перед ним предстанет образ умывающегося пушистого существа. Это же так удивительно! К сожалению всё это стало так обыденно, теперь никто этого не замечает, а если человек болтлив, то многие считают, что он пустоголов и безволен.
Закончив свою речь, Мора наконец-то посмотрел на Мукуро. Парень старательно проигнорировал указание иллюзиониста, сделав вид, что даже ничего и не слышал. Это, пожалуй, было самым верным решением, что принимал Акселератор за сегодняшний день.
– Или же ты со мной не согласишься, Мукуро?
Тайный сыщик подумал, что было бы гораздо правильнее как можно больше употреблять имя этого подростка. Где-то альбинос вычитал, что человеку приятен звук его имени. Так, к примеру, когда называешь человека без фамилии, он оскорбляется, а когда после этого окликаешь его по имени, он мгновенно таит под натиском столь тёплых для его ушей